Страницы

четверг, 30 ноября 2023 г.

Вкусная история: Кулинария — это искусство и наука приготовления пищи к употреблению в пищу с применением тепла

Истоки кулинарии неясны, но знать историю нужно хотя бы для того, чтобы понимать откуда есть пошла и, главное, когда.....

Первобытные люди, возможно, впервые попробовали жареное мясо случайно, когда выяснилось, что мясо зверя, убитого во время лесного пожара, было более вкусным и легче пережевывалось и переваривалось, чем обычное сырое мясо. Однако они, вероятно, не готовили еду намеренно до тех пор, пока не научились использовать огонь для освещения и тепла. Однако с тех пор, как это началось, обжаривание вертела на огне оставалось практически единственным кулинарным методом до периода палеолита, когда ориньякцы на юге Франции начали готовить еду на пару на горячих углях, заворачивая ее в влажные листья. Помимо таких грубых процедур, как поджаривание диких зерен на плоских камнях и использование ракушек, черепов или полых камней для нагрева жидкостей, никаких дальнейших кулинарных достижений не было сделано до появления керамики в период неолита.
Самым ранним сложным блюдом была сырая паста (прототип пулментума римских легионов и поленты более поздних итальянцев), приготовленная путем смешивания воды с измельченными ядрами диких трав. Из этой пасты, поджаренной до корочки на горячем камне, был приготовлен первый хлеб.

Кулинарная техника улучшилась с появлением глиняной посуды, одомашниванием домашнего скота и выращиванием съедобных растений. Вертел был дополнен разнообразными сосудами из обожженной глины, а также добавлены методы приготовления пищи: варка, тушение, тушение и, возможно, даже зарождающиеся формы маринования, жарки и запекания. Первые повара, вероятно, уже научились сохранять мясо и рыбу путем копчения, соления, сушки на воздухе или охлаждения. Новая посуда позволила готовить эти продукты по-новому, и такие блюда, как бакалао а-ля вискаина («сушеная треска») и финнан-хедди (копченая пикша) едят до сих пор.

Выращивание соевых бобов в Китае предшествовало письменной истории и распространилось оттуда в другие страны Восточной Азии до современного периода. Соя была настолько важна для китайской цивилизации, что ее считали одним из пяти священных зерен (остальные — рис, ячмень, пшеница и просо). Популярность соевых бобов на Востоке объяснялась их широким использованием в пищу.

11000 г. до н.э.
Деревянные серпы с кремневыми краями используются для сбора дикорастущих зерен. Чечевица бронзового века этого периода была обнаружена на поселении, найденном недалеко от о. Биль в Швейцарии. Миндаль, датируемый этим периодом, был найден на острове Крит.

9000 г. до н.э.
Начало выращивания растений в регионе Плодородного полумесяца на Ближнем Востоке. Овцы одомашнены на Ближнем Востоке.

7000 г. до н.э.
Мезоамериканские народы (нынешняя Мексика и Центральная Америка) начинают одомашнивать растения – тыквы, перец, авокадо и зерно амарант. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что горох выращивали в Турции.

6000 г. до н. э.
Примерно в это же время приручается крупный рогатый скот.

5000 г. до н.э.
Египтяне начинают орошать посевы. Шумеры используют травы тимьян и лавр в качестве лекарств. Финики, выращиваемые на Ближнем Востоке. Свидетельства использования авокадо в Мексике.

4000 г. до н.э. Египтяне использовали дрожжи в качестве разрыхлителя. Примерно в это же время в Египте, вероятно, зародилось производство хлеба. Шумеры используют лесные грибы в пищу. Известно, что оливки выращивали на острове Крит.

3000 г. до н.э.
Фермеры Месапотомии выращивали репу, лук, фасоль, горох, чечевицу, лук-порей, редис и, возможно, чеснок. Вероятно, в это время разводил уток Китайский император; Сунг Лунг Сзе «открывает» лечебные свойства трав. Индейка той эпохи была найдена на свалках американских индейцев.

2737 г. до н.э.
Истоки чайной культуры и приготовления напитков из сушеных чайных листьев неясны; однако эксперты полагают, что чайное растение возникло в регионе, охватывающем Тибет, западный Китай и северную Индию. Согласно древней китайской легенде, император Шэньнун (Шен-Нунг) научился готовить этот напиток в 2737 году до нашей эры, когда несколько листьев растения случайно упали в воду, которую он кипятил. У китайцев был список трав, насчитывающий 365 растений.

2500 г. до н.э.
Кукуруза (zea mays) одомашнена в Мезоамерике.


2000 г. до н.э.
Знания о водоочистке датируются 2000 г. до н.э., когда санскритские писания указывают, что методы очистки грязной воды заключались в кипячении в медных сосудах, воздействии солнечного света, фильтрации через древесный уголь и охлаждении в глиняных сосудах. Лук упоминается шумерами как источник пищи

1500 г. до н.э.
Кориандр используется в качестве кулинарной приправы в Египте.

1450 г. до н.э.
Египтяне используют корицу в качестве пряности.

1100 г. до н.э.
Китайцы делают соевый соус.

1000 г. до н.э.
Инки замораживали картофель в снегу для консервации. Гуси, как известно, были популярны в Германии. Китайцы, как полагают, производили алкогольный спирт из риса.

800 г. до н.э.
Культивируемые помидоры в Мексике.

700 г. до н.э.
Выращивание баклажанов в Китае.

500 г. до н.э.
В Индии выращивают сахарный тростник и бананы.

206 г. до н.э.
В эпоху Хань в Китае появилось мукомольное производство, что позволило начать производство китайской лапши.

5 г. до н.э.
Пальмовый сахар используется в китайских воках, используется в Китае. Тофу используется в Китае. Брокколи выращивается в Европе
Перец (кукуруза) завезен на Яву индуистскими поселенцами, а в Европу - арабскими торговцами. Первая кулинарная книга «Гедипатия» («Обедоведение", или "Роскошная жизнь"). Написал ее грек-сицилиец Архестрат около 330 г. до Р.Х. Сохранилась она благодаря другому греку, Афинею.

3 г. до н. э
Греки уверяют, что самая первая кулинарная книга была написана именно в Греции, ещё в IV веке до нашей эры. Первые в истории описания кулинарных рецептов были найдены в греческих колониях, расположенных на острове Сицилия. Афиней описал хорошо оборудованную греческую кухню, которая включала в себя такую ​​сложную утварь, как специально изготовленная посуда, в которой в градуированных вогнутостях можно было варить вместе яйца павлинов, гусей и кур.

Хотя диета народов древнего мира хорошо документирована, об их методах приготовления мало что известно. В шумерской столице Уре уличные торговцы продавали прохожим жареную рыбу и мясо на гриле. В Египте маленьких сырых птиц мариновали в рассоле и ели холодными в 3-м тысячелетии до нашей эры, но раскопки того же периода показывают, что использовались более сложные методы приготовления пищи и что богатые люди особенно любили изысканные тушеные блюда. Заквашенный ХЛЕБ, по-видимому, впервые появился в Египте, хотя время и место его появления неизвестны.

https://web.archive.org/web/20141231203054/https://pr..

https://devenir-dimanche.org/archestrate-de-gela/

Вкусная литература: Люси Мод Монтгомери (30 ноября 1874 г., Нью Лондон, Канада)

 Люси Мод Монтгомери (30 ноября 1874 г., Нью Лондон, Канада) — канадская писательница, известная благодаря серии своих книг о рыжеволосой девочке-сироте Энн Ширли. Монтгомери стала офицером ордена Британской империи и литературно-артистического института Франции, объявлена человеком национального исторического значения в Канаде.

Люси Мод Монтгомери родилась в Клифтоне на острове Принца Эдуарда 30 ноября 1874 года. Её мать Клара Вулнер Макнилл-Монтгомери умерла от туберкулёза в 23 года спустя 21 месяц после рождения дочери.
Убитый горем отец Хью Джон Монтгомери передал опеку над девочкой родителям покойной супруги. С тех пор Мод жила со своими родственниками по материнской линии — с дедушкой Александром Марквисом (англ. Alexand
Её назвали Люси в честь бабушки и Мод — в честь принцессы Алисы Мод Марии, дочери королевы Виктории. Девочка не любила своё первое имя Люси и предпочитала имя Мод.

Предки Монтгомери образованные, состоятельные шотландцы пристали к берегам острова Св. Джона (ныне — о. Принца Эдуарда) в 1770-х годах. Её прадедушки работали в местном законодательном органе.
Росшая в строгости, маленькая Мод ощущала себя очень одинокой, несмотря на живущих рядом родственников с детьми, выдумывала себе вымышленных друзей, сказочные миры, много читала и сочиняла рассказы. Трепетное отношение к природе острова Принца Эдуарда, называемое в дневнике «вспышка», отразилось позже в эмоциональном восприятии природы героиней Энн Ширли.

"Когда Энн вернулась из кухни, Диана допивала второй стакан ликера; и, будучи уговорена Анной, она не высказала особых возражений против того, чтобы выпить треть. Стаканы были щедрыми, а малиновый ликер, конечно, был очень вкусным".
Энн из Зеленых Мезонинов , Л. М. Монтгомери

Это был странный старый месяц, не так ли? Мир, кажется, трещит по швам. Непрерывный и почти неизбежный цикл новостей, в который мы все вовлечены, привел к тому, что я почти перестала думать о таких простых вещах, как конец осени.

Для всех вас, кто чувствует то же, что и я, будьте уверены: рецепт этой недели сам по себе прост. Последние несколько дней я провела, читая успокаивающие, знакомые книги, слушая знакомую позитивную музыку и готовя еду, которую знаю.

Сегодня днем ​​у меня было немного времени, чтобы сделать что-то новое, но у меня почти не было умственных способностей, чтобы взяться за что-то сложное. К счастью, этот ликер не требует ничего более требовательного, чем легкое перемешивание и процеживание. Он также дарит в бутылке лето, которого нам уже так не хватает.

Это мой первый (хотя я уверена, что не последний) рецепт от Анны из Зеленых Мезонинов. Я с самого начала планировала представить Анну, но не ла выбрать правильный рецепт; в книге описано столько прекрасных вещей. Проведя с ними некоторое время на выходных, я еще раз вспомнила, как часто появляется малина и как сильно я люблю эту сцену, особенно ликер, который «намного лучше, чем у миссис Линд» (потому что он собственно смородиновое вино).

Если вы не читали «Анну из Зеленых Мезонинов», это что-то вроде позитива). Наша главная героиня часто попадает в передряги, особенно когда идет на кухню, но она честна и имеет благие намерения и в конечном итоге привлекает всех на свою сторону. Она определенно то,
что мне было нужно на этой неделе – идеальный тоник.

Малиновый кордиал (не смородиновое вино)
225 г малины
150 г сахарной пудры
1 стручок ванили
1 лимон
200 мл воды
Оборудование
Небольшая кастрюля
Мелкое сито
Лопатка
Чаша
Воронка
Стерилизованная стеклянная бутылка
1. В небольшую кастрюльку положите малину, сахар и разрезанный стручок ванили. Поставьте на слабый огонь и обжарьте кальмары, затем доведите до медленного кипения. Варить 10 минут, пока сахар не растворится.
2. Протрите малину через мелкое сито в миску, оставив в сите семена и стручок ванили. Вскипятите чайник, а затем вылейте сок лимона и 200 мл кипятка через сито в миску внизу, снова раздавив семена в сите, чтобы избавиться от остатков мякоти.
3. Вылейте ликер из миски обратно в кастрюлю и доведите до кипения. Кипятите три минуты, затем, пока он еще горячий, очень осторожно перелейте в бутылку (здесь поможет воронка). Закройте бутылку крышкой, дайте напитку остыть и подавайте.

Рекомендации по сервировке: небольшая порция прекрасно сочетается с джином и льдом, отлично сочетается с мороженым, и сегодня я наслаждаюсь ею с тоником и ломтиком лимона.
Настойка станет прекрасным подарком, поскольку ее можно хранить в течение нескольких месяцев, если вы тщательно простерилизовали бутылочку.

Позитивно, не правда ли????

Вкусная литература: Марк Твен (30 ноября 1835 г., Флорида)

 


Марк Твен (30 ноября 1835 г., Флорида)— американский писатель, юморист, журналист и общественный деятель. Его творчество охватывает множество жанров — юмор, сатиру, философскую фантастику, публицистику и другие, и во всех этих жанрах он неизменно занимает позицию гуманиста и демократа


В 1880 году Марк Твен опубликовал свою знаменитую книгу "Бродяга за границей" ("Tramp Abroad"), одну из своих пяти книг о путешествиях, написанных по мотивам путешествия писателя в Европу и Святую Землю. И именно это произведение дает нам почти полное представление о кулинарных предпочтениях писателя.
В "Бродягу" включен список продуктов, по которым персонаж Твена эмоционально скучал во время своих путешествий. Читая книгу, можно отчетливо почувствовать отчаяние автора в виду отсутствия знакомой американской еды.
"...Прошло много месяцев с тех пор, как я ел сытную пищу... Я выбрал несколько блюд и составил небольшой список, который отправится домой на пароходе, идущем впереди меня..:
  • Редис и печеные яблоки со сливками
  • Жареные и тушеные устрицы с лягушками
  • Американский кофе со сливками
  • Американское масло
  • Жареный цыпленок по-южному
  • Стейк по-домашнему
  • Чипсы Саратога
  • Жареный цыпленок по-американски
  • Горячее печенье по-южному
  • Горячий пшеничный хлеб по-южному
  • Горячие гречневые лепешки
  • Американский тост с прозрачным кленовым сиропом
  • Жареный бекон из Вирджинии
  • Моллюски вишневые
  • Мидии Сан-Франциско, приготовленные на пару
  • Устричный суп и суп из моллюсков
  • Суп Филадельфия Терапин
  • Устрицы жареные в ракушке по-северному
  • Раки с мягким панцирем
  • Балтиморский окунь
  • Ручьевая форель из Сьерра-Невадас и озерная форель из Тахо
  • Черный окунь из Миссисипи.
  • Американский ростбиф
  • Жаркое из индейки в стиле Дня благодарения
  • Клюквенный соус с сельдереем
  • Жаркое из дикой индейки
  • Спинка утки из Балтимора
  • Жареные куропатки из Миссури
  • Опоссумы и еноты
  • Бостонский бекон с фасолью и бекон с зеленью по-южному
  • Вареный лук с репой
  • Тыква со спаржей
  • Масляная фасоль со сладкой картошкой
  • Пюре с кетчупом
  • Картофель отварной в кожуре и молодой картофель без кожуры
  • Нарезанные томаты с сахаром или уксусом и томаты тушеные
  • Зеленая кукуруза с маслом и перцем
  • Горячие кукурузные лепешки в южном стиле
  • Горячий яичный и легкий хлеб по-южному
  • Замороженное сладкое молоко
  • Яблочные клецки с кремом
  • Яблочный пирог и яблочные оладьи, яблочные слоенки в южном стиле
  • Персиковый пирог
  • Американский пирог с фаршем
  • Тыквенный пирог и пирог с кабачком."

И этот список демонстрирует не только вкусы автора "Бродяги", но и дает всесторонне описание продуктов, которые были весьма популярны в США в конце 19-го века.

«Не упускайте случая делать добро – если это не грозит вам большим ущербом. Не упускайте случая выпить – ни при каких обстоятельствах».
Марк Твен

Сэмюэл Клеменс, который знаком вам под псевдонимом Марк Твен, любил простые радости жизни: вкусно поесть, выкурить трубку и, конечно, пропустить стаканчик-другой. Эти пристрастия, которые кто-то мог бы назвать вредными, не помешали писателю прожить 74 года. Свой образ жизни сам Твен характеризовал как “умеренная трезвость”.

Как говорил Твен, “единственный способ сохранить здоровье — это есть то, чего не хочешь, пить то, чего не любишь, и делать то, что не нравится”. Своей страстью творить добро он заразил многих других, например, своего друга нефтяного магната Генри Роджерса по прозвищу “Цербер”. Познакомившись с писателем, Роджерс из скряги-богача превратился в настоящего филантропа, защитника чернокожих и инвалидов.

О чем говорили за покером Роджерс и Твен мы с вами вряд ли уже узнаем, зато из письма, которое сатирик отправил своей жене из Лондона в 1874 году, нам доподлинно известно, что они пили. Позднее, коктейль был назван в честь писателя.

Коктейль “Марк Твен”
  • 75 мл шотландского виски
  • 3 капли ангостуры (венесуэльский крепкий напиток, концентрированный биттер)
  • 20 мл лимонного сока
  • 20 мл простого сахарного сиропа
  • Лед
  • 1 завиток из цедры лимона
Все ингредиенты необходимо взболтать в шейкере со льдом и подать в охлажденных коктейльных бокалах.

Такой коктейль можно разделить с хорошим другом или даже выпить в одиночестве, читая “Янки из Коннектикута при дворе короля Артура”. Как утверждал Твен, “идеальная жизнь - это хорошие книги, хорошие друзья и молчаливая совесть”.

среда, 29 ноября 2023 г.

Вкусные сказки: Вильгельм Гауф, "Карлик Нос"(29 ноября 1802, Штутгарт )

 Вильгельм Гауф, "Карлик Нос", 1826 (нем. Wilhelm Hauff, 29 ноября 1802, Штутгарт — 18 ноября 1827, там же). Вильге́льм Га́уф — немецкий писатель и новеллист, представитель направления бидермейер в литературе, доктор философии и теологии. 

«Карлик Нос» (нем. Der Zwerg Nase) — одна из самых известных сказок немецкого писателя Вильгельма Гауфа. Входит в альманах «Александрийский шейх и его невольники».

Якоб устроился к герцогу-гурману младшим гоф-поваром (в качестве испытания он приготовил датский суп с красными гамбургскими клёцками). Герцог ел его стряпню и нахваливал.

Однажды карлик Нос, как его стали называть, среди прочего купил на рынке гусыню Мими (которая на самом деле оказалась заколдованной девушкой). Она помогла ему испечь паштет «Сузерен» для герцога и его гостя — князя, а также найти для паштета очень нужную приправу — травку Вкусночиху (нем. Niesmitlust — чихай с удовольствием), в которой Якоб узнал компонент того самого супа. В своей комнате он понюхал травку и расколдовался.

Сначала они с гусыней отправились к отцу Мими — волшебнику Веттербоку, который отблагодарил Якоба. Последний вернулся к родителям с приличной суммой денег. Герцог же объявил князю войну (это была «Травяная война»), но потом был заключён мир — через приготовление паштета «Сузерен» (это был «Паштетный мир»).

"- Ты замечательный повар, - отвечал чужеземный князь, - и знаешь, что значит покушать как следует. За все время, что я здесь, ты не повторил ни одного блюда и все готовил на славу. Но скажи мне, почему ты до сих пор не подаешь к столу царь-кушанье - паштет «Сюзерен»?
Карлик очень испугался: он никогда не слыхал об этом царе паштетов. Но он взял себя в руки..."

Для паштета:
500г куриной печени
300г жирной свинины
200г филе индейки
1 крупное яблоко
1 морковь
1 луковица
60 мл яблочного сидра
100 мл сливок жирностью 30%
3 ст. ложки оливкового масла
соль, перец, мускатный орех - по вкусу

Для желе:
200 г клюквы (можно замороженной)
500 мл воды
1 ст. ложка сахара
1 ч. ложка агар-агара

Приготовить паштет: печень, филе индейки и свинину помыть, нарезать кусочками. Свинину и индейку пропустить через мясорубку.
Почистить, помыть и измельчить репчатый лук и морковь. Яблоко почистить, помыть и нарезать некрупными кубиками.
Пассеровать лук на разогретом оливковом масле (1 ст. ложка) до золотистости. Затем добавить в сковороду фарш из свинины и индейки.
Все хорошенько перемешать и жарить на небольшом огне до готовности фарша.
Готовый фарш переложить в миску, а в сковороду добавить оставшееся оливковое масло и порезанную печень. Готовить, помешивая 5 минут, затем добавить морковь и яблоко, влить сидр, перемешать и тушить на медленном огне примерно 20-25 минут.
Затем снять с огня, смешать с приготовленным ранее фаршем, остудить и пропустить все вместе через мясорубку с мелкой решеткой.
Полученный фарш посолить, поперчить, добавить специи и сливки, хорошо остудить.

Приготовить желе: залить клюкву водой и довести до кипения в толстостенной кастрюле. Клюкву перемолоть в блендере, протереть через сито, добавить сахар и еще немного воды. Вернуть кастрюлю на огонь, добавить агар-агар, тщательно перемешать. Дать закипеть и прокипятить в течении 2-х минут. Снять с огня и немного остудить.

Сборка паштета: керамическую форму для запекания (или любую, подходящую по размеру) застелить пищевой пленкой так, чтоб концы пленки свисали за края формы. Пленка нужна только, если вы планируете подавать паштет не в форме, а на блюде, так как у меня на фото, если же будете подавать в форме, то и пленка не нужна. Охлажденный паштет выложить в форму, разровнять, плотно прижимая руками к поверхности. Залить поверхность паштета остывшим желе, поставить в холодильник на ночь. Украсить розочками из творожного сыра, веточками петрушки и горошинами красного перца.

Вкусная литература: Кви́тка, Григо́рий Фёдорович (29 ноября 1778 г., Основа)

 

Кви́тка, Григо́рий Фёдорович (29 ноября 1778 г., Основа)— украинский и русский писатель, драматург и журналист из рода Квиток.

Родился в селе Основа под Харьковом (ныне в черте города), и почти всю свою жизнь провёл в Харькове. Образование получил домашнее, довольно скудное. Недолго числился на военной службе, в 1793 году был вахмистром, в 1796 году получил чин ротмистра. Очень религиозно настроенный, он поступил на 23-м году в Куряжский монастырь и пробыл здесь около четырёх лет; по оставлении монастыря вёл полумонашескую жизнь, пока не увлёкся общественной деятельностью и театром.

Открытие Харьковского университета в 1805 году внесло большое оживление в жизнь местного общества. В 1812 году возник в Харькове постоянный театр и Квитка принял в нём самое широкое и разностороннее участие в качестве актёра, драматурга и потом историка этого театра. В том же году по инициативе Квитки возникло благотворительное общество; самым крупным его делом было учреждение всесословного женского учебного заведения, вскоре преобразованного в Институт благородных девиц. Квитка жертвовал на это дело свой труд и денежные средства. В 1817 году был избран предводителем дворянства Харьковского уезда.

В 1827 году написал на русском языке свою первую комедию «Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе», ставшую одним из предшественников гоголевского «Ревизора». Квитка обнаружил большое знание быта, нравов, обычаев, поверий — вообще близкое знакомство со всем строем дворянской и крестьянской жизни. Украинские повести его написаны превосходным языком, чистым, простым и ясным, и проникнуты гуманным отношением к крестьянам. Квитка имел благотворное влияние на читателей в смысле развития в них гуманного чувства. Литературная деятельность Квитки развивалась в значительной степени под влиянием его умной жены, Анны Григорьевны, из классных дам Института благородных девиц.


«Пан Халявский»
"Стол был приготовлен в противной комнате, то есть, расположенной через сени, насупротив той, где находились до обеда. По стенам были лавки и перед ними стол длинный, покрытый ковром и сверх скатертью длинною, вышитою по краям в длину и на углах красною бумагою разными произвольными отличными узорами. На стол уставлены были часто большие оловянные блюда, или мисы, отлично, как зеркало, блестяще так вычищенные, и все с гербами Халявских, наполненные, то есть мисы, борщами разных сортов.
Для сидящих не было более приборов, как оловянная тарелка, близ нее — большие ломти хлеба белого и черного, ложка деревянная, лаком покрытая — и все это, через всю длину, на обоих концах покрывало длинное полотенце, так же вышитое, как и скатерть. Оно служило для вытирания рук вместо теперешних салфеток.
Стол, кроме мисок, уставлен был большими кувшинами, а иногда и бутылями, наполненными пивами и медами различных сортов и вкусов… И какие это были напитки!.. Ей, истинно, не лгу: теперь никому и не приснится вкус таких напитков; а чтоб сварить или приготовить, так и не говорите: никто и понятия не имеет.
Вообразите себе пиво тонкое, жидкое, едва имеющее цвет желтоватый; поднесите же к устам, то уже один запах манит вас отведать его, а отведавши, вы уже не хотите оставить и пьете его сколько душе вашей угодно. Сладко, вкусно, приятно, усладительно и в голове не оставляет никаких последствий!..
А мед? Это на удивление! Вы налили его, а он чистый, прозрачный, как хрусталь, как ключевая вода. «Что это за мед?» — сказали бы вы с хладнокровием, а, может, еще и с презрением. Да подите же с ним, начните его кушать, то есть пить, так от третьего глотка вы именно не раздвинете губ своих: они так и слипнутся. Сколько сладости! А аромат какой! Теперь ни от одной барыни нет такого благоухания, а откровенно сказать: когда они выезжают в люди, так это они точно имеют.
Промежду кувшинами или бутылями стоят кружки, стопы — и все серебряное, тяжеловесное, вычеканенное различными фигурами и мифологическими, то есть ложными, божествами — и все заклейменные пышным гербом Халявских, преискусно сработанным.
Его ясновельможность, пан полковник, изволил садиться, по обычаю, на самом первом месте, в голове стола; подле него не было приготовлено другого места, потому что никому же не следует сидеть наравне с такою важного ранга особою. Женский пол замужний садились, по чинам своих мужей, на лавках у стены.
Вот, как уселися — и все смотрят на пана полковника. Он снял с тарелки ручник, или полотенце, положил к себе на колени — и все гости, обоих полов, сделали то же. Он своим ножом, бывшим у него на цепочке, отрезал кусок хлеба, посолил, съел и, взяв ложку, хлебнул из миски борщу, перекрестился и все гости за ним повторили то же, но только один мужской пол. Женщины же и девушки не должны были отнюдь есть чего-либо, но сидеть неподвижно, потупив глаза вниз, никуда не смотреть, не разговаривать с соседками. А могли только, по-утреннему, или пальчиками мотать или кончиком платка махаться; иначе против них сидящие панычи осмеют их и расславят так, что им и просветка не будет: стыдно будет и глаза на свет показать.
После первой ложки пошли гости кушать, как и сколько кому угодно. Против четырех особ ставилась миска, и из нее прямо кушали, выкидывая в тарелку, перед каждым стоящую, косточку, муху или другое, что неприличное попадется. По окончании одного борща подавали другого сорта.
И скольких сортов бывали борщи — так на удивление! Борщ с говядиною, или, по-тогдашнему, с яловичиною; борщ с гусем, прежирно выкормленным; борщ со свининою; борщ Собиеского (бывшего в Польше королем); борщ Скоропадского (гетьмана Малороссийского).
Опять должен сделать ученое замечание: по истории нашей известно, что эти особы сами составили особого рода борщи, и благодарное потомство придало этим блюдам имена изобретателей. Рыбный борщ печерский, бикус, борщ с кормленою уткою… да уже и не вспомню всех названий борщей, какие, бывало, подают!..
Когда оканчивались борщи, то сурмы и бубны в сенях возвещали окончание первой перемены. При звуке их должно было оставить кушать и положить ложки. Гости мужского пола вставали с своих мест и становилися к сторонке, чтобы дать кухарю свободно действовать. Он забирал опорожненные миски, а девки, по знаку маменьки, из другой комнаты поданному и с прикриком: «девчата, а нуте! заснули?» — опрометью кидались к столу, собирали тарелки, сметали руками со стола хлебные крошки, кости и прочее, устраивали новые приборы, и, окончив все, отходили в сторону. Тут, при новом звуке сурм и бубен, являлся кухарь с блюдами второй перемены и уставлял ими стол, и тогда вставший мужской пол садился попрежнему.
За сим подносилась водка; пан полковник и гости прошены были выпить перед второю переменою.
Вторую перемену составляли супы, также разных сортов и вкусов: суп с лапшею, суп с рыжем и радзынками (сарачинское пшено и изюм) и многие другие, в числе коих были и суп исторический, подобно борщу, носивший название «Леопольдов суп», изобретение какого-то маркграфа Римской империи, но какого — не знаю. Любопытные могут узнать наверное из исторических рассмотрении критик и споров ученых мужей.
При начале второй перемены пан полковник, а за ним и все гости, все же мужского пола, облегчали свои пояса.
При первой и второй переменах пили пиво, мед, по произволению каждого.
Несмотря на то, что у гостей мужского пола нагревались чубы и рделися щеки еще при первой перемене, батенька, с самого начала стола, ходили и, начиная с пана полковника и до последнего гостя, упрашивали побольше кушать, выбирая из мисок куски мяс, и клали их на тарелки каждому и упрашивали скушать все; даже вспотеют, ходя и кланяясь, а все просят, приговаривая печальным голосом, что конечно-де я чем прогневал пана Чупринского, что он обижает меня и в рот ничего не берет? Пан Чупринский, кряхтя, пыхтя и тяжело дыша, силится съедать положенное ему на тарелку против силы, чтобы не обидеть хозяина.
Мясо разрезывалось на тарелке имевшимся у каждого гостя ножом, а ели за невведением еще вилок, или виделок — руками.
Третья перемена происходила прежним порядком.
За третьего переменою поставлялися блюда с кушаньями «сладкими». То были: утка с радзынками и черносливом на красном соусе, ножки говяжьи с таким же соусом и с прибавкою «миндалю», мозги, разные сладкие коренья, репа, морковь и проч., и проч., все преискусно приготовленное.
При сей перемене пан полковник снимал с себя пояс вовсе, и батенька, поспешив принять его, бережно и почтительно несли и чинно клали на постель, где они (то есть батенька) с маменькою обыкновенным образом опочивали. Гости мужеского пола, сняв свои пояса, прятали их в свои карманы или передавали через стол своим женам, а те уже прятали их у себя за корсет или куда удобнее было.
При третьей перемене поставлялись на стол наливки: вишневка, терновка, сливянка, яблоновка и проч., и проч. Рюмок тогда не было, и их не знали, и их бы осмеяли, если б увидели, а пили наливки теми же кубками и стопами, что пиво и мед. Всякому предоставлялось выпить по воле и комплекции.
С прежним порядком поставлена и четвертая перемена, состоящая из жареных разных птиц, поросят, зайцев и т. п., соленые огурцы, огурчики, уксусом прилитые, также с чесноком, вишни, груши, яблоки, сливы опошнянские и других родов горами навалены были на блюда и поставлены на стол.
Чем стол более близился к концу, тем усерднее батенька упрашивали гостей побольше кушать и пить, чтоб их после не осуждали, что они не умели угостить. Уже на блюдах мало чего оставалось, но батенька и остатки подкладывали почетнейшим гостям, упрашивая «добирать все и оставить посуду в чистоте».
Наконец, чтоб заставить гостей долго вспоминать свой банкет, батенька упрашивали пана полковника и гостей уже обоих полов выпить «на потуху» по стаканчику медку. Тут же, пожалуйте, какая штука выйдет: в продолжение питья наливок, как уже к пиву и меду не касалися, искусно был подменен мед медом же, но другого свойства.
Прошенные гости, чтобы сделать хозяину честь и доставить удовольствие за его усердие, помня, что мед был отлично вкусен, охотно соглашались приятным напитком усладить свои чувства. Мед на вид был тот же — чистый, как ключевая вода, и светлый, как хрусталь. Вот они, наливши в кубки, выпивали по полному. Батенька, поглотив свой смех и уклонясь пану полковнику и всем гостям, вежливым образом просили извинения, что не угостили, как должно, его ясновельможность и дорогих гостей, а только обеспокоили их и заставили голодовать.
Пан полковник, быв до того времени многоречив и неумолкаем в разговорах со старшинами, близ него сидящими, после выпитая последнего кубка меда онемел, как рыба: выпуча глаза, надувался, чтобы промолвить хотя слово, но не мог никак; замахал рукою и поднялся с места, а за ним и все встали…
Но вот комедия! встать встали, да с места не могли двинуться и выговорить слова не могли. Это — надобно сказать — батенькин мед производил такое действие: он был необыкновенно сладок и незаметно крепок до того, что у выпившего только стакан отнимался язык и подкашивалися ноги.
Проказники батенька были! И эту шутку делали всегда при конце стола и хохотали без памяти, как гости были отводимы своими женами или дочерьми; а в случае, если и жены испивали рокового напитка, то и их вместе проводили люди.
Пана полковника, крепко опьяневшего, батенька удостоились сами отвести в свою спальню для опочивания. Прочие же гости расположились где кто попал. Маменьке были заботы снабдить каждого подушкою. Если же случались барыни, испившие медку, то их проводили в детскую, где взаперти сидели четыре мои сестры.
Но вот, часу в четвертом с полудня, пан полковник и прочие гости, выспавшись, сходятся в большую комнату. Маменька, по заботливости своей, приготовили им изобильный полдник. Блины, вареники, яичницы, разные мяса холодные безпрестанно одно за другим.
Теперь уже маменька хлопочут упрашивать гостей, чтобы поболее кушали и каждому — впрочем, по рангу гостя — подкладывают отличные кусочки и поливают маслом и сметаною, более или менее, смотря на важность особы. Батенька же то и дело обходят гостей, прося о наливках, которые разных цветов, вкусов, сортов и родов разносятся в изобилии. По очищении блюд, подносится «на потуху» «вареная»…
Вот опять не вытерплю, чтобы не сказать: где найдете у нас этот напиток? Никто и составить его не умеет. А что за напиток! Так я вам скажу: «вещь!» — что в рот, то спасибо! Сладко так, что губ не разведешь: так и слипаются; вкусно так, что самый нектар не стоит против него ничего. Благоуханно так, что я, в бытность мою в Петербурге, ни в одном «козмаитическом» магазине не находил подобных духов. Дешево и ничего не стоит, потому что весь материал домашний: водка, ягоды разные и несколько ароматных произведений: перец, корица, лавровый лист.
Подите же вы! И этот драгоценный по благоуханию, здоровью, вкусу и дешевый по материалам напиток откинули и погрязли в винах, якобы заморских, когда, честью уверяю, что все эти вина с мудреными названиями составляются тут же на месте, у нас, и продаются по дорогой цене на вред карманам и здоровью православных. Сердце болит и душа стесняется!.. Где ты, блаженная старина?.."

Холынские огурцы (рецепту более 500 лет)
На Руси особо славились своими солеными огурцами город Суздаль и деревни Холынья и Подновье Новгородской области. А началась его летопись еще во времена Ивана Третьего. Государственное признание «огуречный промысел» получил во времена Петра Великого. В царские времена огурцы с берегов Ильменя поставлялись к императорскому столу. До революции между этой маленькой деревней и Петербургом курсировал пароход, доставлявший остро-соленую закуску в лучшие рестораны города.
В деревне Холынья существует, пожалуй, самый оригинальный рецепт соления огурцов. Самыми пригодными считаются огурцы, которые внутри плотные, а шкурка тонкая. Их засаливают в большой пятидесятилитровой дубовой бочке, наполняют её родниковой водой и добавляют травы, специи, хрен и чеснок. После этого их закрывают и опускают в чистую речку. Бочки лежат всю зиму на дне подо льдом, а достают их только весной.
Это идеальные условия, при которых рождается этот деликатес!
Во-первых, из бочки во время засолки уходят все газы, что не даёт огурцу размягчиться.
Во-вторых, огурцы постоянно находятся при самой лучшей для них температуре (как известно, даже в сильный мороз вода в речках +2 — +4 градуса), поэтому они не замерзают и не гниют.
В-третьих, считается, что сама вода, используемая при засолке, очень влияет на вкусовые качества будущей закуски, а холынская вода мягкая и вкусная.

10 кг мелких огурцов,
30-40 листьев черной смородины, пучок стеблей укропа,
4-5 головок чеснока,
тертый хрен по вкусу,
соль (50 г на 1 л воды).
Выдержанные в течение нескольких часов в ледяной воде огурцы хорошо промыть, удалить плодоножки, проколоть в нескольких местах и сложить в неокисляющуюся (эмалированная, стеклянная и т.п.) посуду, пересыпая тертым хреном, резаным чесноком и перекладывая стеблями укропа и листьями смородины.
Залить огурцы горячим солевым раствором. Сверху огурцов положить деревянный кружок, на кружок — гнет. Для гнета лучше всего подобрать большие округлые камни, что встречаются по берегам рек. Спустя два дня — целую неделю после, Вы сможете лакомиться так называемыми «малосольными» огурчиками, т.е. не совсем солеными. Спустя неделю они полностью просаливаются.

вторник, 28 ноября 2023 г.

Вкусная поэзия: Алекса́ндр Алекса́ндрович Блок (28 ноября 1880 г., Санкт-Петербург)


Алекса́ндр Алекса́ндрович Блок (28 ноября 1880 г., Санкт-Петербург) — русский поэт Серебряного века. Классик русской литературы XX столетия, один из крупнейших представителей русского символизма.

В творчестве Александра Блока не найти очевидных привязок к его гастрономическим пристрастиям и предпочтениям, зато в воспоминаниях — как личных, так и его современников — часто встречается отсылка к семейным званым обедам в поместье Шахматово, где гостей принимали исключительно в «голубой гостиной» и согласно определенному этикету.
B Бeкeтoвcкoм дoмe xopoшaя eдa cчитaлacь вaжным дeлoм. Этo был cвoeгo poдa пpeдмeт иcкyccтвa, кaк бы кyльт гacтpoнoмии, oбcтaвлeнный мнoгими пpaвилaми, кoтopыe coблюдaлиcь нeпpeлoжнo. Bce пoдaвaлocь, чтo нaзывaeтcя, c пылy c жapy. Kpacивo paзлoжeннoe и нapeзaннoe. И пpигoтoвлeннoe тoнкo, пo пpaвилaм пpeимyщecтвeннo фpaнцyзcкoй кyxни — вспоминала тетушка поэта Мария Бекетова.

Руководили приготовлениями члены семейства, а готовила блюда, само собой, кухарка, которая для таких оказий приезжала из Петербурга. Больше всего Александр Блок любил два ее блюда на французский манер, которые непременно подавались на обеденный стол в его приезды. Это ароматный «бульон буржуа», сопровождаемый по-русски мясными пирожками и булочками, и «котлеты де-воляй» из дичи под соусом из шампиньонов. Благодаря тетушкиным записям рецепты сохранились, и сегодня я вам предлагаю приготовить и бульон, и котлеты, благо ингредиенты для обоих блюд просты и доступны.

Бульон буржуа
1 кг парной телятины или молодой говядины, 1 большая луковица, 1 морковь, половина корневого сельдерея (размером с детский кулачок), лавровый лист, душистый перец горошком, соль, сухие специи: тимьян, петрушка или букет гарни.
Говядину промываем и ставим вариться в небольшом количестве воды на среднем огне. Сразу добавляем соль, перец и лавровый лист.
Как только вода закипит, снимаем пенку и вводим порезанные пополам лук, морковь и сельдерей. Продолжаем варить на медленном огне около часа с открытой крышкой, чтобы сохранить прозрачность бульона.
За 10 минут до окончания варки, когда мясо стало нежным, вводим сухие специи или букет гарни. (это связанная пучком садовая зелень в равных пропорциях: петрушка, листья зеленого стеблевого сельдерея, веточки тимьяна и лаврового дерева).Подаем бульон буржуа, прозрачный, как слеза, и ароматный, как Прованс, порционно и с гордостью, посыпая при желании свежей зеленью.


Котлеты «де-воляй»
Стакан мелко порезанного лука, 2 стакана промытых и порезанных грибов, 1 стакан жирных сливок, соль, перец.
Для котлет:
Если у вас есть дичь, как была в поместье Шахматово, то используем ее, а если нет, то берем 500-700 г молодой говядины или телятины, 2 яйца, пакет панировочных сухарей, муку (опционально), растительное масло, соль, перец.
Лук и грибы нарезаем мелко и обжариваем на сковороде с растительным маслом и кусочком сливочного. В конце вводим сливки и тушим до полного загустения. Можно добавить немного муки или крахмала, разведенного в воде, если сливки не жирные, и масса получается жидкой. Снимаем с плиты и даем полностью остыть.
Говядину или телятину нарезаем на равные стейки толщиной 1 см. Закрываем их пищевой пленкой с обеих сторон и отбиваем специальным молотком или скалкой.
Разбиваем два яйца, перчим, солим и смешиваем в отдельной тарелке. В другую насыпаем панировочные сухари. На край будущей котлеты, то есть отбитого стейка, выкладываем начинку из грибов. Сворачиваем трубочкой, подгибая края. Хорошенько обваливаем в яйце, затем в панировочных сухарях. Повторяем процедуру как минимум два-три раза.
Разогреваем растительное масло в высокой сковороде и обжариваем каждую сторону до золотистой корочки. Также можно использовать фритюрницу. Вынимаем котлеты на бумажное кухонное полотенце, чтобы стек лишний жир, и отправляем в заранее разогретую до 180 градусов духовку на 20 минут. Подаем с оставшимся грибным соусом.

Таким образом котлеты «де-воляй» готовила кухарка в доме Бекетовых-Блок, а в принципе «сotelettes de volaille» — это некое подобие котлет по-киевски, когда в куриное мясо добавляется или сливочная, или сырная начинка, все сворачивается рулетом и обжаривается до хрустящей корочки в панировочных сухарях, а затем доходит в духовом шкафу.
В поместье семьи поэта всегда имелась дичь и сушеные грибы, которые предварительно размачивали, если не было свежих шампиньонов, потому кухарка изобрела свое фирменное блюдо из того, что всегда было под рукой.

Как вспоминал великий русский поэт Александр Блок, именно на этих котлетках и бульоне в чудесном поместье Шахматово он и «провел лучшие времена своей жизни». Надеюсь, что и в вашем доме эти рецепты приживутся!

Касательно самой котлеты «де-воляй» - считается, что впервые рецепт этого блюда попал в Россию из Франции во времена королевы Елизаветы. Тогда их готовили в основном из куриной грудки. Придумал рецепт французский шеф-повар Николя Апперт. Неизвестно, каким образом, но известно точно, в каком году — в 1918-м — котлеты попали в Киев, но популярными не стали. И только в 1947-м в небольшом киевском ресторанчике в меню появилось блюдо под названием «котлета по-киевски», что и сейчас называется в мировой кулинарии исключительно «Chicken Kiev», хотя всем профессиональным поварам доподлинно известно ее настоящее оригинальное название — «сotelettes de volaille». Такая вот странно переплетенная история одной котлеты...

Касательно русского поэта Александра Блока и его любимого обеда на французский манер: совершенно непонятно, почему Блок был так «снисходителен» к французской кухне, абсолютно не любя Францию. Ездил туда поэт часто. Первый раз — в 1911 году, где ему не понравилась «невылазная грязь, прежде всего физическая, а потом и душевная», и второй — в 1913-м по совету докторов, о чем оставил такую запись: Биарриц наводнен мелкой французской буржуазией, так что даже глаза устали смотреть на уродливых мужчин и женщин... Да и вообще надо сказать, что мне очень надоела Франция и хочется вернуться в культурную страну — Россию, где меньше блох, почти нет француженок, есть кушанья (хлеб и говядина), питье (чай и вода); кровати (не 15 аршин ширины), умывальники (здесь тазы, из которых никогда нельзя вылить всей воды, вся грязь остается на дне).

Как мы помним, Блок восторженно принял Февральскую и Октябрьскую революции, но в 1921 году, устав работать на власть и почти ничего не написав, вместе с Федором Сологубом попросил выездную визу, в которой ему было отказано, и через несколько месяцев умер, оставив после себя поэму «Двенадцать» 1918 года
Такая вот грустная и противоречивая история жизни русского поэта...

Незнакомка
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
24 апреля 1906, Озерки